Настоящих полковников у нас много. На это по крайней мере хочется надеяться. А вот полковница одна – Галина Рогозина, руководитель Федеральной экспертной службы (ФЭС) в сериале «След», идущем на «Первом канале». Кстати, до этой роли Ольга Копосова была закоренелой домохозяйкой и командовала разве что на кухне. Прошу время только на сына
– Как вы решились в один день перевернуть всю свою жизнь?
– Решилась. На момент возникновения «Следа» мне уже стукнуло, пардон, 37 лет. И я была готова пойти куда угодно – хоть в офис. Благодаря сериалу моя жизнь изменилась к лучшему. Во-первых, я стала самодостаточной женщиной. Во-вторых, занялась любимым делом. Я актриса, снималась в кино с 18 лет, а потом посвятила себя семье. Выпестовала сына Глеба до 8 лет – считаю, что этого вполне достаточно. На первых порах поддержку оказала семья. Свекровь тогда сказала: «Пора! Чего сидеть дома?» Муж, который раньше не пускал никуда – нам, мол, и так денег хватает, тоже одобрил поначалу: заработок-то выше среднего. Потом, когда они поняли, что это такое, я осталась один на один с проблемой, куда девать ребенка на время моих съемок. Иногда даже брала Глеба с собой на площадку… В конце концов, уже после развода, поставила на проекте условие: я больше не буду там жить (домой приезжала на 2–3 часа поспать), а буду работать строго с девяти до девяти. Потому что мне надо утром проводить сына в школу, а вечером отпустить няню. Сейчас меня никто не трогает. Если есть возможность (на лето отправила Глеба в лагерь), задерживаюсь на площадке, если нет – никакие уговоры не помогут.

– Командуете, значит, и в кадре, и за ним?
– Поймите, это не каприз. Я знаю, что проект тяжелый, снимать в неделю четыре серии по 39 минут такого качества практически невозможно. Некоторые актеры пользуются правом отдыха, берут отгулы, чтобы съездить на дачу. Я вообще не знаю, что такое дача. Прошу время только на сына.

– Серия в день – такой ритм на нашем ТВ редкость редчайшая.
– Это политика нашего начальника Александра Левина. 340 серий сняли, почти два года были премьеры! Только сейчас стали крутить повторы, благодаря чему «След» выходит дважды в день.

– Что чувствует человек, который еще вчера был рядовым, а сегодня его каждый день показывают в прайм-тайм по главному каналу?
– Я очень боялась популярности. Опасалась, что не смогу выйти на улицу и слиться с толпой. А потом выяснилось, что волновалась напрасно. Стоит распустить волосы (в сериале они у Рогозиной всегда собраны. – Авт.) – совсем другое лицо. И люди, если узнают, ведут себя порядочно.
В принципе я свою известность никак не ощущаю. Но когда этого нет… В прошлом году меня в конце августа отпустили на несколько дней. 8 серий без Рогозиной сняли. Меня нет, нет, нет на экране. Думаю: «Боже мой, как это ужасно!» Когда себя не видишь, а уже к этому привык, ощущения, конечно, неприятные.

– Пыткам кровью и трупами вас не подвергали?
– Дважды за весь сериал мы выезжали в настоящий морг. Конечно, неприятно, чуть в обморок не падаешь. Стены грязные, запах убийственный. А так всё в павильонах снимается. Мы часто шутим с актерами, которые трупов играют. Вообще, мне кажется, я стала спокойнее относиться к крови. Но считаю, что есть вещи, которых человек обязан бояться. Год назад у меня мама погибла, пришлось на опознание ехать. Если бы не «След», я бы, наверное, не выдержала этой страшной картины.

– Рвение, с которым сотрудники ФЭС берутся за дело, и новейшее оснащение службы, мягко говоря, неправдоподобны.
– Любой фильм – определенные условия существования. У нас тоже есть свои правила. Кто-то говорит, что есть такая служба, как ФЭС. Кто-то это отрицает. Но я не понимаю, когда говорят: «Не может быть, чтобы за секунду ДНК определяли». Ну если не может быть, значит, вы нам не верите. А если не верите – значит, не смотри€те.
Смысл в том, как с нуля проходит расследование. Важны ниточки, которые приводят к истине, а не то, с какой скоростью мы делаем анализы или какого цвета у нас жидкости. Вообще химикаты, насколько я знаю, в основном бесцветны. У нас же делают радугу. Это игра, и зритель сам решает, принимает он ее условия или нет. Хотя если бы я была реквизитором, сделала бы больше шкафчиков, лампочек непонятных. Загадок можно и побольше.

Похожа на родственников из ФСБ

– Что вам сложнее всего было принять и передать в Рогозиной? У вас ведь не актерское, а музыкальное образование.
– Самым сложным для меня было представлять себя начальницей. В жизни могла быть как ведущей, так и ведомой. Но семейная жизнь сделала свое: домохозяйка, под пятой мужа… У меня было такое чувство, что я совсем закомплексованная, решений сама никаких не принимаю.

– Странно слышать о такой неуверенности. Кажется, вы в роли Рогозиной – стопроцентное попадание.
– Мне многие об этом говорили. Когда первые серии вышли, ко мне подходили люди: «У меня родственники в ФСБ работают. Вы так на них похожи». Один мужчина сказал: «Я работал экспертом. Вы в органах не служили?» Мне предлагают сейчас много чего другого. Даже хорошего – и театр, и быть телеведущей, но я за «След» держусь. Такое никогда уже может не повториться. И совершенно не боюсь остаться Рогозиной – есть куча актеров, которые вообще никем не останутся. Можно, конечно, ждать звонка от Михалкова. Но если ты не занимаешься каждый день своей работой, пусть в сериале, ты потом вообще ничего как актер не сделаешь.

– Артистка Копосова ждет звонка от Михалкова?
– Я ничего не жду. Довольна тем, что есть. Вот когда закончится «След» – тогда буду ждать. И почти уверена: мне что-то предложат.